Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]
— В чем-то вы нравы… Олег Анатольевич, время уже, пора ехать.
— Наталья Дмитриевна, а может, останемся с ночевкой?
— Не могу, мама будет переживать.
— А вы за маму не переживайте, она мне целиком вас доверила.
— Нет, поедем домой. Я что-то себя неважно чувствую.
— Очень жаль покидать такую природу. Вот попомните мое слово, вернетесь в Москву, пожалеете, что не остались.
— Мне и так было хорошо. Я вам очень благодарна. Такой вкусной ухи давно не ела.
— Останьтесь хотя бы на недельку, я вас повезу в Астрахань. В рыбнадзоре мой товарищ работает. Настоящей ухи из осетрины покушаете.
— Не могу. Я отпросилась всего на несколько дней.
— Когда у вас отпуск?
— Не знаю. В больнице врачей не хватает и с отпусками проблема.
Вечером они приехали в город. По дороге он пытался уговорить ее зайти к нему выпить кофе, но она категорически отказалась, пообещала завтра. Когда вернулась домой, мать с ходу спросила:
— Ну как, он понравился тебе?
Наташа ничего не ответила.
— И что вы решили? — допытывалась мать.
— Мама, ну что ты пристала? Ничего мы не решили. Он меня на завтра пригласил в гости.
— А ты?
— Не знаю. Может, пойду, а может, и нет. Видно будет.
— Если не пойдешь, то дурой будешь. Я тебе еще раз говорю: такого мужика ты больше не найдешь.
— А я и не собираюсь его искать.
— Тебе виднее, доченька. Но от добра никто не убегает.
— Смотря какое добро, мама.
Раздался телефонный звонок. Наташа подняла трубку.
— Слушаю.
Мать заметила, как у дочери оживились глаза.
— Слышишь, пусть он ждет меня!
Она положила трубку и возбужденно посмотрела на мать.
— С кем ты разговаривала?
— Соседка звонила.
— Что-нибудь случилось?
— Умар приехал.
— Какой Умар?
— Володин друг. Завтра утром я уезжаю.
— Как уезжаешь?
— Мама, я его должна видеть,
— Я ничего не понимаю. Кого ты должна видеть?
— Я же сказала, Умара.
— Ты что, в него влюбилась?
— Не знаю, мама, но я должна его видеть.
— Он кто, узбек?
— Нет, чеченец.
— О Господи! Ты в своем уме? Не хватало, чтобы ты в мусульманина влюбилась.
— Мама, ну при чем тут мусульманин?
— Да ты посмотрела бы, что вчера по телевизору показывали! В Грозном, прямо на площади, три отрезанных головы лежат. Так они казнят по своим мусульманским законам. И ты говоришь, при чем мусульмане! Да они головорезы!
— Мама, прошу тебя, не надо. Умар самый преданный друг Володи. Он не такой. Он, как Володя.
— Одумайся, доченька. Я тебе только добра желаю. Олег Анатольевич…
— Мама, прошу тебя, не надо!
Она схватила трубку и стала звонить в Москву. Но телефон не отвечал.
— Мама, я сейчас поеду.
— Ты в своем уме?
Но дочь, не слушая ее, стала собираться. Мать видела ее впервые такой возбужденной. Наташа собрала свои вещи, подошла к матери.
— Мама, не обижайся на меня, но я должна его видеть.
Мать грустно посмотрела на дочь.
— Садись, мне надо с тобой поговорить.
Когда дочь села, она подошла к серванту, достала конверт.
— Здесь мое завещание. Когда я умру, то…
— Мама, не надо.
— Не перебивай. Рано или поздно, но это случится. Так вот, все, что у меня есть, я оставляю тебе. Возьми это.
Она сняла с пальца бриллиантовое кольцо, протянула дочке.
— Это кольцо моей мамы. Просьба к тебе. Володю и Андрюшу уже не вернешь. Выходи замуж. Роди сына или дочь, еще не поздно. Я умру и не хочу, чтобы ты в одиночестве жила. На этом свете ты у меня одна. Я не слишком была ласкова к тебе, прости, доченька.
— Мама, — сквозь слезы прошептала Наташа, — прошу тебя, не надо.
Они, обнявшись, заплакали.
— До свидания, мама, — Наташа уже открыла дверь,
— Погоди, я сейчас!
Мать быстро ушла к себе в спальню, вернулась с пачкой денег.
— Возьми, они тебе пригодятся.
— Мама, не надо, они тебе самой нужны.
— Бери, бери, у меня еще есть.
Через час Наташа была на железнодорожном вокзале. Поезд мчался, а ей казалось, что он стоит на месте. Она боялась, что Умар не дождется ее, уедет. «О Господи! — взмолилась она. — Что со мной происходит? Помоги мне разобраться».
Ее сердце рвалось к Умару. А может быть, к Володе? Иногда дома ночами, лежа в постели, она пугалась мысли, что в лице Умара видит живого Володю, Боялась даже мысли, что в ее сердце снова вернулась любовь. Она пыталась ее отогнать, но и тело, и душа, словно сговорившись, не давали ей сделать этого. Порою ей казалось, что она совершает предательство по отношению к Володе, но внутренний голос успокаивал ее. Умар был свободен и был так же одинок. Как она сама,
Под монотонный стук колес, терзаясь и мучаясь, она не переставала думать об Умаре. Говорят, второй любви не бывает, она лишь дополняет первую любовь, которая трагически оборвалась. Совесть, долг перед любимым человеком, ушедшим из жизни, могут затормозить новые зарождающиеся чувства, но человек — дитя природы, а она властно диктует свои условия. Все живое подчинено ей, ибо она, природа, сама родила это живое…
Глава десятая. ТРУДНАЯ ЛЮБОВЬ
К вечеру она приехала домой. Остановилась возле подъезда, посмотрела на свои окна. В них горел свет. Она вбежала в подъезд. Нажала на кнопку вызова лифта, но его долго не было, она не выдержала и побежала по лестнице вверх. Возле двери остановилась, сердце бешено билось в груди. Она нажала на кнопку. Дверь открылась. Словно потеряв дар речи, она молча смотрела на него.
— А я думал, что ты сегодня не приедешь, — будничным тоном, как будто они виделись каждый день, произнес он.
— Умарчик, — прошептала она и бросилась к нему на шею. Она плакала.
— Это что за новость, друга встречать со слезами? — строго произнес он. — А ну вытри слезы.
Она хотела ему что-то сказать, но не могла.
— Хорошо, что ты приехала, а то я собрался утром уезжать. Все, перестань плакать. Тебе слезы не идут. Ты мне больше нравишься, когда улыбаешься.
Наташа улыбнулась сквозь слезы, сняла туфли, пряча глаза от него, пошла в зал. Увидев накрытый стол, тихо произнесла:
— Какой ты у меня молодец.
— Прими душ и садись за стол. С утра в рот ничего не брал. Все ждал тебя.
Она пошла в ванную. Он смотрел телевизор, когда она его позвала. Он подошел к ванной, спросил через дверь:
— Наташа, чего ты хотела?
— Умарчик, на вешалке мой халат, подай, пожалуйста.
Он взял халат, приоткрыв дверь, отвернувшись, просунул халат и тут же закрыл дверь. Она увидела только его руку. Как ей хотелось, чтобы он вошел в ванную. Тело все напряглось. Она хотела его позвать, но в глубине души знала, что делать этого нельзя. Она вышла из ванной. Умар мельком взглянул на нее.
— Как там твоя мама?
— Все нормально.
— Не болеет?
— Немного жалуется на сердце. А так выглядит бодро. Позавчера ее день рождения отметили. Между прочим, за мной ухаживал симпатичный мужчина.
Сказала и незаметно посмотрела на него, как он на это отреагирует. Но он даже бровью не повел, с аппетитом грыз крылышко курицы.
— Мы с ним ездили на Волгу. Я сама рыбу поймала.
— Я завидую тебе. Знаешь, как я мечтаю один, с удочкой, посидеть возле речки.
— Одному неинтересно.
— Порою хочется побыть одному.
— А если вдвоем с любимой?
— Это не отдых.
— Умарчик, какими судьбами ты здесь? — Наташа решила сменить тему разговора.
Он посмотрел на нее и усмехнулся.
— Меня вытурили из армии.
— Как? — испуганно глядя на него, спросила она.
— Очень просто, взяли и уволили из армии.
— Почему? Что ты натворил?
— Отказался со своей гвардией Белый дом штурмовать.
Он коротко рассказал, как было дело. В комнате стало так тихо, что было слышно тиканье электронных часов.
— И что ты теперь будешь делать? — наконец спросила Наташа.
— Не знаю, Поеду в Ташкент, а там видно будет. Мне там должность предлагают. Все думаю, согласиться или нет.
— Умарчик, не уезжай.
— А что я здесь буду делать? Уголь на железной дороге разгружать?
— Почему уголь разгружать? Ты себе работу найдешь.
— Наташа, милая, я кадровый военный человек. Меня государство учило его защищать, другого я ничего не умею.
— Но почему? Сейчас многие офицеры запаса работают на гражданке и при этом зарабатывают приличные деньги.
— Разве дело в деньгах? — грустно усмехнулся он. — Я тоже работу найду, но она мне не доставит удовольствие. Понимаешь, мне и сорока пяти еще нет, а я уже пенсионер. Теперь стыдно будет к женщинам подходить.
— Тебя, наверно, это больше всего волнует, — подколола Наташа.
— Конечно, волнует. Все, поеду в Ташкент, буду служить узбекскому народу.
